Три великих жизни [сборник 1968] - Вера Михайловна Корсунская

Разрабатывая номенклатуру растений, Линней очень быстро почувствовал, что есть известное неудобство в названиях, основанных на отличиях видов.

— Все-таки они громоздки!

Есть указания в литературе о Линнее, что еще совсем молодым человеком, ведя занятия со студентами, он применял название для вида всего из одного слова, так сказать рабочее название, «простое».

— Хорошо бы иметь такие простые названия для каждого вида! Очень удобно. Но как их подобрать, на чем остановиться?

Вот, не зная, чем руководствоваться при крещении видов простыми названиями, Линней и остановился. Практичны, но еще нет для них правил! И продолжает работать над названиями-фразами.

Мысль же о простых названиях он не оставляет: «Убедился в их ценности, потому что видовые различия очень длинны, ими неудобно пользоваться и они должны меняться при открытии новых видов…»

— Вся беда в том, что простые названия не имеют правил для их установления. А может быть, их следует давать свободно?

В «Видах растений» он приписывает сбоку к названиям-фразам простые названия. Зачем? В предисловии ясно сказано об этом: «Я поместил простые названия на полях для того, чтобы можно было найти какое-нибудь любое растение по одному этому названию; я поместил их без выбора, однако в других случаях его нужно было бы потребовать».

«Ландыш с обнаженной стрелкой» получил на полях небольшую приписку — «майский». Под этим названием ребята собирают весной это растение и теперь… «Ландыш майский».

Идея простых названий, делающих виды «краткими и ясными», настолько увлекла Линнея, что он подписал их на полях многих своих книг.

Именно простые названия, которые Линней и хотел дать всем растениям, стали основой современной номенклатуры растений. Теперь каждый школьник пользуется двойным названием растения, прошедшим длительный и сложный путь.

Принцип и факты

Работая над «Видами растений», Линней в раздумье остановился над одним видом тысячелистника, присланным ему из Сибири.

— Тысячелистник альпийский из Сибири, а вот другой вид тысячелистника — чихотная трава, растет в умеренных областях Европы. Но они сходны между собою… Не могла ли местность образовать тысячелистник альпийский из чихотной травы? Может быть, место произрастания дало новый вид.

Среда, условия среды, как мы теперь говорим, — вот какую причину возникновения нового вида заподозрил Линней.

Об одном виде растения ломоноса Линней говорит: «По-моему, лучше считать его происшедшим из ломоноса прямого — влиянием изменения почвы».

А вот вид свеклы обыкновенной… пожалуй, она «произошла в чужих странах» от вида свеклы приморской.

Еще интереснее высказывание Линнея о двух видах растения василистника — желтом и блестящем.

— Достаточно ли василистник блестящий отличается от василистника желтого? Это растение — первое — кажется «дочерью времени».

Итак, каковы же причины видообразования? Иногда это влияние места произрастания, новые условия при переселении растения из одной страны в другую, влияние почвы, действие времени…

Как же согласовать эти причины с учением о постоянстве видов? Линней своими руками пробивает в нем брешь, приводя эти факты. А вот сознает ли он сам это? Нет, по-видимому. Он воспитан на идеях постоянства видов и веры в бога, поэтому верен духу отцов. Но факты направляют его стихийно к иным представлениям. Вероятно, в сознании его шла борьба старых идей и этих новых представлений. Может, быть, временами они уживались более мирно, а временами обострялись.

Несомненно, он был человеком искренне верующим. В то же время ему принадлежат мысли о возможности происхождения видов друг от друга, об изменении растений при их культуре — глубоко правильные мысли, которые ведут к идее об эволюции организмов. Где, на какой ступени остановился перед нею Линней?

— Что за цветки у этой льнянки? Венчик правильный? У льнянки должен быть неправильный! — Линней поражен тем, что некоторые цветки льнянки не подходят к правилу. Но возразить нечего. Вот они, эти цветки — симметрически построены, с лучистым расположением частей.

Линней же убежден, что видов столько, сколько различных форм! Если он нашел льнянку, у которой, кроме обычных неправильных цветков, каждый с одним длинным шпорцем, имеется один правильный цветок с пятью шпорцами, — значит, перед ним новая форма.

Очевидно, это новый вид, который возник путем скрещивания старых. С видами одного рода, решил Линней, так может случиться редко, но случается. Тем самым великий реформатор отступил от своего собственного учения о неизменяемости видов; факты заставили сделать эту уступку. Принцип вечности видов споткнулся на фактах, а против них Линней не мог устоять.

Принцип завел его как ученого в тупик, из которого, он думал, удастся выбраться признанием скрещивания, как причины возникновения новых видов. Это соображение не было какой-то случайностью. Наоборот, он повторяет его в нескольких произведениях, а в 12-м издании «Системы природы» (1766) вместо основного положения о невозможности возникновения новых видов появляется: «При известных условиях могут возникать и новые виды».

Его ученики, всецело отражавшие взгляды учителя, один за другим приводят случаи возникновения новых видов путем скрещивания или даже под воздействием среды.

В тринадцатом издании «Системы природы» (1774) Линней писал: «Прикинь, что всемогущий бог в начале, в продвижении от простого к сложному, при начале растительной жизни, создал столько различных растений, сколько есть естественных отрядов (семейств — в современной системе. — В. К.). Что он сам же затем эти растения отрядов так перемешал между собой скрещиванием, что появилось столько растений, сколько существует разнообразных отчетливых родов. Что затем Природа эти родовые растения посредством изменчивых поколений, но без изменения цветочных структур перемешала между собой и умножила в существующие виды…»

Это поразительная речь! Бог создал семейства, потом путем скрещивания (перемешал!) возникли роды, а виды уже создала природа. На долю бога достается не так уж много работы, и только вначале, а потом природа управилась со своими